РГ: Петр Дмитриевич, ваша комиссия создана полтора года назад. Что удалось сделать?
Петр Кацыв: Мы рассмотрели и проанализировали материалы о банкротстве 214 предприятий и организаций области. По 34 из них дела направлены в правоохранительные органы, в итоге 6 судебных дел о банкротстве прекращены. На 87 подмосковных предприятиях введена процедура наблюдения, внешнего управления или мирового соглашения. Проблема ложных банкротств стала особенно острой для Подмосковья. По нашим данным, под угрозой сейчас свыше 3 тысяч организаций. А ведь за этим стоят вопросы о зарплатах большого количества жителей Подмосковья, о сохранении профильности предприятия, за чьими землями часто охотятся рейдеры... Иногда банкротят предприятие сами акционеры, его руководство. Уходят от налогов, набирают долги, потом забирают все, что им нужно, а остальное бросают. В том числе и работников. В области были случаи, когда за бортом таким образом оказывались сразу до тысячи человек. При этом местные бюджеты недополучают солидные суммы налогов. В итоге становится нечем платить зарплату, например, воспитателям детсада - он закрывается.
РГ: В последнее время были рейдерские захваты крупных предприятий?
Кацыв: Этого нам удалось избежать. Но случались так называемые управляемые банкротства. Это не ложные банкротства, за которыми обычно стоят черные рейдеры: они искусственно создают такую ситуацию, чтобы потом захватить предприятие. Просто какое-то предприятие может не выстоять в конкурентной борьбе, не расплатиться с долгами. Тогда оно переходит к кредиторам - то есть к новому собственнику. Это законная процедура.
РГ: Каким образом комиссия узнает о признаках ложного банкротства?
Кацыв: Если есть сигнал о задержке зарплаты на каком-либо предприятии, сразу же начинаем изучать ситуацию.
Проблема в том, что мы по статусу не можем принять решение, например, о срочной проверке предприятия. Но какие-то рычаги влияния на происходящее у нас все же есть. Например, задержка заработной платы - это теперь уголовное преступление. Мы пишем во все органы, в том числе правоохранительные, и просим проверить причину задержки. Как правило, директора вызывают в прокуратуру. Так нам удалось разрешить конфликты, например, в ЛИИ имени Громова в городе Жуковском, где были большие задержки заработной платы, на заводе "Звезда" химического машиностроения в Сергиевом Посаде...
РГ: Так главной целью захватов становится все-таки подмосковная земля?
Кацыв: Разумеется. Черные рейдеры не могли выпустить из внимания Московскую область, учитывая стоимость наших земель. Исторически сложилось, что предприятие, на котором есть серьезное производство, распоряжается и большим количеством земли. Да еще, как правило, в черте города. Рейдеров не интересует производство, им нужна земля. А создание ситуации банкротства предприятия - первый шаг, с которого рейдеры начинают свои захваты.
Нашу комиссию можно назвать антирейдерской только частично. К сожалению. Если бы у нее были дополнительные возможности, полномочия, вот тогда она могла бы противостоять рейдерству в полной мере. А у нее только совещательный голос. Мы не вправе давать прямых указаний соответствующим службам, чтобы они этим занялись. Но поскольку в нашу комиссию входят представители МВД, ФСБ, Управления экономической безопасности, они после заседаний комиссии приходят в свои ведомства и дают поручения своим сотрудникам. Да, это работает. Но расширение полномочий таких органов, как наша комиссия, повысило бы эффективность их работы и ускорило бы решение проблемы, что в ситуациях с рейдерством особенно важно.
РГ: Рейдеры в долгу не остаются? Они пытаются противостоять работе комиссии?
Кацыв: В ход идут и прямые угрозы, и заказные кампании в СМИ. Но если уж ты заступил на государеву службу, нужно понимать: есть волки и есть государство, которое от этих волков нужно охранять. Мы этим и занимаемся.